Так случилось, что однажды нас застало врасплох русское «Привет», когда мы с Романом мыли окна на кухне. Растерянно смотря по сторонам, мы не могли сообразить, кто сказал по-русски. Следом долетело: «Как дела?». Мы обернулись. Наша новая улыбчивая соседка Энни махала нам через забор. Так состоялось наше знакомство год назад, когда Энни вернулась с каникул на острове Стюарт, откуда за неделю до неё вернулись и мы. В общем, совпадений было достаточно, и мы стали друзьями, частенько собирающимися на блинчики со сметаной, борщ или запечённую кумару под белое вино.

Энни объездила около 30 стран, работала в сфере искусства, образования и IT, немного говорит по-арабски и по-русски, иногда она играет для меня второй концерт Рахманинова на пианино и варит кофе по утрам, когда наши выходные совпадают. Ещё она скучает по шашлыкам и сосулькам, по морозу, от которого колит щёки и по казахским танцам. Часто её можно встретить в голубо-жёлтой ветровке «Алматы» с Олимпийских игр верхом на любимом транспорте – велосипеде.

Идея взять интервью у новозеландки, говорящей по-русски и прожившей почти два года в Казахстане возникла давно, но воплотилась в жизнь лишь в конце прошлого года. Некоторые ответы разрушили стереотипы, другие – лишь укрепили их.

Читайте с юмором и чаем с пряниками, как сделали мы. Вот только по новозеландской традиции это оказалось пиво. Что ж, пиво пряников не испортит!

– Расскажи для начала немного о себе, – мы уютно устроились во дворе у Энни, сидя на мягком диване в погожий ноябрьский (читай: майский) денёк.

– Я родилась в Окленде, но всё моё детство прошло на Юге Новой Зеландии, в регионе Отаго. Вначале я жила в маленьком городке Милтон, затем в Инверкаргилле и большинство времени в Данедине, где до сих пор живет моя семья. Данедин всегда нравился мне своей шотландской архитектурой и своими улочками, в точности повторяющими улицы Эдинбурга.

В Данедине я училась в школе искусств и работала на шоколадной фабрике «Кэдбери», по вечерам я выступала с разными местными музыкальными группами. Играла на бас-гитаре, пела и получала удовольствие от трёх репетиций каждую неделю. Периодами я работала в кафе, барах и ресторанах.

После окончания образования я улетела путешествовать в Канаду, затем отправилась в Эдинбург и Лондон. Немного попутешествовала по Европе и старалась летать в США на различные музыкальные фестивали. Спустя три года я вернулась в Новую Зеландию и выбрала Окленд своим местом жизни, так как видела себя в области искусства, а Окленд, будучи самым крупным городом страны, мог дать мне больше возможностей для развития. Я преподавала для глухих людей в Auckland University of Technology какое-то время, а затем работала над реконструкцией Auckland Town Hall. Следующая моя работа была одной из самых воодушевляющих за всю карьеру: я была частью проекта по созданию огромной арт-стены в центре города, которая протянулась от Aotea Square до Wellesley street в 1997. Я вдохновляла людей на рисование перед публикой, самовыражение и самореализацию в эпицентре большого города. Когда мне исполнилось тридцать, я впервые задумалась, что пора не только получать удовольствие от жизни, но и делать нечто важное для общества. Я пошла учиться на преподавателя, хотя изначально не была уверена, понравится ли мне работать в данной сфере. Я преподавала искусство детям и находила это необычайно увлекательным. Мне нравилось наблюдать, как через рисование, ребёнок познаёт мир, себя, природу.

Затем я получила работу в колледже на North Shore, Long Bay. Каждый день я ездила из центрального Окленда на Север, пересекая огромный Оклендский мост, купаясь в море почти каждый день после работы. Я занималась парусным спортом, преподавала и искренне наслаждалась тем, что делаю. Спустя четыре года жизни в Новой Зеландии я вновь отправилась заграницу, где работала туристическим гидом в Юго-Восточной Азии: Камбодже, Лаосе, Таиланде и Вьетнаме. Я достаточно хорошо ознакомилась не только с образом жизни жителей тех стран, но и прониклась политикой, историей, проблемами наций.

Затем я снова вернулась домой, работая учителем на замену в течение года. Это был чудесный опыт преподавания в школе для мальчиков. Мои ученики были 11 лет и так как это непростой возраст в жизни юных мужчин, иногда мне было непросто. Особенно в сравнении с учителями, работающими в школах для девочек. Но я многое почерпнула из того года.

Я преподавала математику, литературу, искусство и многое другое. Так как в Новой Зеландии в средней школе один учитель преподают практически все предметы, что отличается от российской системы образования. Я наблюдала за взрослением и становлением своих учеников. После я преподавала уроки труда, электроники, работы по дереву. Однажды я даже преподавала кулинарию и шитьё, что, откровенно говоря, не является моим любимым занятием и в повседневной жизни я редко достаю нитки с иголками.

После года жизни учителем, я вновь отправилась за рубеж. На этот раз на Ближний Восток, в страну Оман на Аравийском полуострове. Там я преподавала искусство, графический дизайн и технологию на английском языке. Одной из примечательных особенностей было то, что в местной школе под одной крышей обучались дети возраста детского сада и подростки из старших классов. Для меня было интересно наблюдать за своим телом и как оно приспосабливалось к климату Ближнего Востока, где на протяжении многих дней температура держалась на показателе в 50 градусов тепла. В итоге, я даже смогла бегать по вечерам и занялась парусным спортом! Я также преподавала фотографию, аудио и видеопродакшн в школе, где учились взрослые возрастом от 23 до 50 лет. Мой стиль преподавания очень отличался от того, к чему привыкли жители Омана, но я рада получать письма от моих повзрослевших учеников с новостями об их победах и высоких должностях. В Омане я провела 4 года: путешествовала по стране, жила в кемпинге на пляже, ходила в походы.

Любопытнее всего в путешествиях становится момент возвращения домой, когда ты успеваешь слиться с культурой другой страны и она постепенно изменяют твоё мировоззрение, а потом ты вдруг оказываешься в Новой Зеландии и смотришь на свой дом другими глазами.

Так случилось после жизни в Омане. Я прилетела в Окленд, занялась поисками работы, которые не увенчались успехом и вновь обратилась к International Teaching Community, где заинтересовалась предложением о работе в Казахстане. Переговоры прошли успешно, и я стала частью проекта, созданного Назарбаевым по улучшение образовательного процесса в Казахстане. Мотивацией для меня была некая мечта любого учителя о внесении нового, свежего в преподавание.

Я посетила Алматы, пробыла около месяца в Астане, но в основном жила в городе Шымкент и Талдыкорган. В моей команде были учителя из Шотландии, Англии, США. Все они были полны энтузиазма претворить мечту в жизнь и стать частью государственного проекта Назарбаева.

Я выбрала школу в городе Талдыкорган из-за шикарного бассейна на втором этаже и более-менее мягкой зимы с температурой всего в минус 25 (смеётся). Я интересовалась историей Казахстана, так как это одна из старейших наций на Земле, и жадно впитывала любые знания. В одни из своих зимних каникул я отправилась в Санкт-Петербург и Москву, где впервые ужасно замёрзла.

– Можешь ли ты вспомнить самое запоминающее событие за время в Казахстане?

– Так как я люблю проводить время на природе, то для меня походы по горам Казахстана запомнились особенно. Я могла 5-6 часов взбираться и спускаться по холмам, добираться до троп на маршрутках (Энни произнесла это слово по-русски), и я была удивлена, как дружелюбно нас встречали. Никто не говорил уйти с частной земли или угрожал оружием. Мы чувствовали себя защищенными и счастливыми.

– Были ли это особые треки с указателями и картами?

– О нет! Единственный знак, который встречался нам на пути «Осторожно! Клещи!» ранней весной. Но то самое ощущение свободы, когда ты выбираешь какую-то вершину на горизонте и просто идешь, не задумываясь о знаках и тропинках, незабываемо! Мы собирались компаниями иностранных учителей, делали множество фотографий, обменивались сотнями историй и некоторые прогулки запомнились мне до мельчайших подробностей. Я с удовольствием ходила в музеи, разглядывала наряды из чистого золота, которым несколько сотен лет и продолжала открывать для себя другую культуру.

– А ты как-то готовилась к путешествию в Казахстан?

– Не то, чтобы готовилась, но я немного читала о нравах и истории. Но самое главное – я учила русские шутки! Мне нравится не только рассказывать их, но и подражать русскому акценту. А вообще, ваши шутки в полной мере отражают историю и культуру страны. Это прекрасно!

– Правда? Расскажи свою любимую русскую шутку.

– Хорошо, я расскажу.

«Заполночь. Сара и Абрам в постели.

Сара: Абрам, ну что ты маешся, почему не спишь?

Абрам: Завтра срок подходит долг Мойше отдавать, а не чем. Не знаю, как быть? Что делать?

Сара берет трубку, набирает Мойшин номер. Сонный, умеротворенный Мойша подымает: Алло.

Сара: Мойша, это Сара. Тебе Абрам деньги должен?

Просыпающийся Мойша: Да, должен!

Сара: Завтра срок отдавать наступает?

Бодреюший Мойша: Да, наступает!

Сара: Так вот, он тебе не отдаст. И ложит трубку.

Сара поворачиваясь к Абраму: Все! И теперь спи, а Мойша, пускай мучается».

– Эту шутку мы называем еврейской, но, впрочем, я слышала ее в России не раз. Это так интересно, что тебе нравятся именно русские шутки! Когда ты рассказывала их в Казахстане, то люди обижались?

– Ты знаешь, нет. Большинство из них смеялись вместе со мной, и в принципе в каждой шутке скрыт серьезный жизненный урок или черта, воспитанная историей. Я нахожу увлекательным познавать культуру через шутки. Единственное, что я заметила, некоторые были немного враждебны оттого, что я иностранка, и мало, кто в принципе говорил на английском.

– Да, расскажи о том, как много людей там знают английский.

– Чем старше люди, тем меньше английского они знали. Даже среди моих учеников 16-ти и 11-ти лет, английский знали лучше одиннадцатилетние. В школе, где я работала, все предметы преподавались на трёх языках, что редкость. На русском, казахском и английском. И это замечательно, ведь вместе с языком ученики той школы узнавали другие культуры и постепенно становились личностями, открытыми миру.

– Теперь традиционный вопрос о холодной зиме. Расскажи, какой была первая зима для тебя.

– О, я так ждала зиму! Всегда мечтала пожить в Антарктике – соседке Новой Зеландии и поэтому для меня ожидание зимы в Казахстане было очень нетерпеливым. Я рассуждала о том, как цивилизация может не просто существовать, а жить, развиваться и творить в условиях низких температур, пурги, снегов и холода длиной в несколько месяцев в году. Я читала о чукчах, изучала их культуру и музыку. В Казахстане мы постоянно ходили на лыжах, это было очень дёшево. Что-то около 10$ за всё снаряжение. Ощущение снежинок, застывших на ресницах до сих пор вспоминается мной, как одно из самых прекрасных. Или, например, когда я шла по улице, болтая по телефону, и вдруг поняла, что не чувствую своих рук. Это было необычно.

– Что скажешь про центральное отопление?

– Мне было безумно жарко в квартире, и я постоянно открывала окно. Я жила на третьем этаже и это было очень комфортно и необычно для меня, привыкшей к одноэтажной Новой Зеландии. При выборе квартиры нам также советовали не выбирать жильё дальше, чем в 20 минутах ходьбы от школы из-за холодной зимы. Я до сих пор помню свои пешие прогулки со школы до дома, когда на улицах готовят шашлык. О, этот запах! Смесь морозного воздуха с запахами дыма. Так романтично, будто в сказке!

– Энни, мне кажется, что я сейчас влюблюсь в свою культуру и русскую зиму вновь!

– Да, это было так приятно: спуститься за вкусным пивом, купить шашлык и наслаждаться природой.

– Многие из русских, приехавших в Новую Зеландию мёрзнут местной зимой. Как считаешь, нужно ли центральное отопление в Новой Зеландии? Например, в холодных городах. Таких, как Данедин, Инверкаргилл?

– Интересный вопрос. Я считаю, что наши реки и так достаточно повреждены многочисленными дамбами, с помощью которых страна получает энергию. И мне страшно подумать, какое загрязнение может добавить к этому еще и сжигание огромного количества угля. Я за защиту окружающей среды и считаю, что холода в Новой Зеландии не настолько страшные, что нам необходимо центральное отопление. У меня есть дом на острове Стюарт. Вы были там с Романом в летнее время и знаете, что температура держится около +15, тогда как я жила там иногда по 2-3 месяца в зимнее время и испытала на себе ночи без отопления и да, я иногда отапливала дом, сжигая дрова и уголь, но чувствовала себя при этом ужасно, ведь загрязняла воздух. Для меня это очень важный вопрос, в котором я придерживаюсь мнения, что проще одеться потеплее и пережить два месяца не очень холодной зимы, чем отапливать помещения, в которых люди бывают полдня по сути. Остальные полдня на работе, например. Поэтому я счастлива, что в Новой Зеландии нет центрального отопления. Хотя есть противоположенный пример. Нам есть чему поучиться у Казахстана в плане экологии. В Окленде чересчур много освещения. Я так любила ночи, когда видны звёзды и на улицах горит всего несколько фонарей. С точки зрения окружающей среды, это во много раз лучше.

– А что на счёт отключения горячей воды?

– Ееее! Как хорошо, что ты вспомнила это! Я считаю, что это тоже своеобразный эко-лайфхак, ведь здесь, в Окленде я не вспомню дня без воды. В Казахстане я научилась греть воду в кастрюле, брать большую кружку и мыться с помощью неё. Именно так я начинала свои дни поздним летом, когда отключали горячую воду. Конечно, когда я впервые обнаружила отсутствие горячей воды, то была немного шокирована и на минуту, только лишь на минуту, возмущена. Потом я огляделась по сторонам, все вокруг были по-прежнему чистыми, радостными и счастливыми. Так я извлекла хороший урок о том, что мелочи жизни не могут испортить твой день, если ты сам не позволишь им сделать это.

– А какие были твои отношения с соседями? Ты легко ходила в гости?

– Не совсем, ведь я выросла в Западной культуре и для меня просто постучаться в дверь – это не совсем то, к чему я привыкла. И так как мои соседи все плохо говорили по-английски, то общение ограничивалось кивками, улыбками и языком жестов, что порой совсем непросто. Постепенно я выучила слова приветствий, вроде «Добрый день» и «До свидания». Я постоянно слушала русскую и казахскую речь и, когда однажды зимой я зашла в небольшой продуктовый магазин с мороза и продавщица спросила меня: «Что, холодно?», то у меня с языка вдруг сорвалось: «Да, очень холодно!». Я сама не сообразила, как сказала на русском. Ещё через год я постепенно начала читать на русском, так как в свободное время учила алфавит.

– Ты учила русский потому что сама хотела или все преподаватели были обязаны изучать его?

– Это было прописано в контракте, поэтому мы все изучали русский, но безусловно, если ты сам не уделял этому внимания, никто не рвался объяснять тебе правила. Мне попадались хорошие люди, кто разъяснял непонятные моменты и даже делился историями из личной жизни.

– Какое было твоё жильё в Казахстане? Наверняка, ты заметила разницу между квартирами там и в Новой Зеландии.

– Само по себе обитание в квартире вместо новозеландского домика меня не поразило, так как я уже жила в квартирах многоэтажек в Канаде и Лондоне. Мои две квартиры в Казахстане были очень современными, с недавним ремонтом, а вот у некоторых моих коллег попадались достаточно советские варианты. На моей кухне был белый стол с позолотой, красные кресла и душ с радио и телефоном внутри. Так что, либо я была такой удачливой, либо они все живут так (смеётся). Когда я вернулась домой, то всерьёз думала повторить дизайн моей Казахской съемной квартиры в Окленде.

– В чем была разница в обучении детей в Казахстане и Новой Зеландии? Каковы особенности?

– Для начала хочу сказать, что дети всех стран – уникальны и замечательны по-своему, но разница однозначно есть. Например, мне не очень полюбилось расписание в Казахстане. Там я должна была уместить в 40 минут урока по искусству на английском языке всё, что хочу дать ученикам. В то время, как в Новой Зеландии даётся три часа в неделю. По мне 40 минут – ничтожно мало для того, чтобы раскрыться.

– Что скажешь о своём уровне русского сейчас?

– Твой вопрос звучит, как экзамен! Что ж, дай-ка я прочту название на упаковке пряников, которые ты принесла. – Энни прочла! Абсолютно верно, медленно, но с первого раза. – Иногда я до сих пор смотрю на английскую «р» (пи) и читаю её или думаю про себя, что это русская (р). Так что, в следующий раз будешь брать интервью со мной на русском, чтобы я не забывала.

– Хорошо, обещаю. Так и сделаем. Теперь перейдём к вишенке на торте. Что ты думаешь о предубеждении, что большинство русских недружелюбны и враждебны к иностранцам, неулыбчивы и строги?

– Я вижу, ты приберегла всё самое интересное напоследок! Что ж, это правда. То есть, безусловно, не все, но какой-то процент жителей – да. Помню, как я вошла в магазин и решила сделать фото. Охранник тут же подбежал ко мне, настойчиво приказывая удалить фото, иначе он заберет мой телефон. И он выглядел угрожающе. Ещё я помню, как в магазинах 70% было занято алкоголем и только 30% – пищевыми продуктами.

– Сталкивалась ли ты с коррупцией в Казахстане?

– Да, у меня есть множество забавных историй. Например, я знаю, что люди ускоряли выдачу некоторых документов или получение водительских прав путём взятки. Я помню, как заплатила деньги в аэропорту, чтобы выйти из зоны таможни за пивом и войти обратно, что невозможно здесь, в Новой Зеландии. История с бассейном в школе, где я преподавала, произвела на меня неизгладимое впечатление. Я думала, что буду плавать там каждый день после уроков, но на деле оказалось, что бассейн был настолько прекрасен и чист, что там просто не разрешалось плавать! Помимо того, что нам обязательно надо было надевать шапочки, сланцы и принимать душ перед плаванием, чего нет в Новой Зеландии, так ещё и часы посещения были ограничены. Говоря о бассейнах, я с теплотой вспоминаю бассейн под открытым небом в Шымкенте. Качество воды было хорошим, но иногда мусор оказывался прямо перед тобой. Ещё я помню историю с полицейским, которого мы встретили в парке. Я шла, покуривая сигарету, со своей подругой, когда мужчина в форме подошёл к нам и попросил паспорта. Свой я оставила дома и была вынуждена на пальцах объяснять ситуацию. Полицейский сказал, что заберёт меня в участок, но тут я подумала: «А что, если дать ему денег?». Его лицо просветлело, мы вместе раскурили сигарету, я достала купюру и протянула ему. Когда мимо шли люди, я делала вид, будто мы просто болтаем. Всё было, как в гангстерском фильме. Так волнительно! В итоге всё кончилось хорошо, взятка помогла.

– Замечательная история! Я прямо вижу картинку перед глазами. Много ли было людей, кто тоже жил или путешествовал по Казахстану и говорил по-английски?

– Немного, практически никто. Если я хотела провести время с англоговорящими, то просто встречалась со своими коллегами-учителями и шла в ближайший паб. Но в Алматы попадались туристы. Иногда. Очень редко.

– Многие ли знали, где на карте находится Новая Зеландия?

– О нет, практически никто не знал, но мы, новозеландцы, привыкли к этому. Я рассказывала своим ученикам истории Маори, пересказывала сказки о китах и просила рисовать свою маленькую страну на карте.

– А какие твои любимые русские музыкальные группы? Книга?

– Я люблю группу «Серебро», песню «Боже, какой мужчина!». Мне также нравилась Казахская музыка. Я читала только одну русскую книгу – «Архипелаг ГУЛАГ» и это было страшно тяжело, ведь это – часть реальной истории.

– Да, я тоже читала «Архипелаг» и крайне удивлена, что ты выбрала именно это непростое произведение. Хорошо, давай поговорим о современном. Что скажешь о Владимире Путине?

– О, он классный парень, который ездит на медведе с обнажённой грудью! Ещё он один из самых богатых людей на планете. Развёлся со своей женой и имеет двоих дочерей. У него очень тёмная история с КГБ, он однозначно хороший стратег и умный мужчина. Вот, наверное, всё, что я знаю о Путине. Безусловно, для того, чтобы управлять такой большой страной, нужен сильный лидер и мне лично трудно представить, кто ещё может править Россией. Я не самый лучший собеседник на тему политики.

– В какую бы из стран ты хотела вернуться?

– Эмм, я счастлива быть в Новой Зеландии. На самом деле, это сложный вопрос, и я не смогу ответить на него. Я хотела бы путешествовать ещё больше.

Мы с Энни порядком насмеялись, делясь впечатлениями об отключении горячей воды, ощущению отмороженных рук и неприязни к шапочкам в бассейне. Приятно было услышать о том, что так привычно для нас из уст жителя страны, где мы – гости. Единственная фраза вертится на языке:

What a wonderful world!